Керамика Средней Азии. Часть третья. Самарканд
«Самарканд – тучный город», с этим тюркским словосочетанием еще издревле связывали название поселения.
Аль-Бируни (X-XI вв.), восточный энциклопедист, знаток математики, астрономии и географии, отмечал, что этот крупнейший город Мавераннахра нажил свое огромное богатство, благодаря удачному расположению на караванных дорогах, связывавших арабский мир, Иран, Хорезм, Согдиану, Индию и Китай. «Самарканд – перекресток культур» – под таким именем уже в начале XXI в. (2001 г.) ЮНЕСКО включило памятники архитектуры и археологические объекты Самарканда в охраняемый список Всемирного наследия.
Купцы, ученые, послы, мастера изобразительных искусств, музыканты и поэты, следовавшие с запада на восток останавливались отдохнуть дороги под защитой стен Самарканда. Путешественники привозили сюда драгоценные товары: тонкие шелка, изящный фарфор, пышный мех, а увозили – пестрые изразцы, изящные одежды, мудрые книги, тяжелый красный бархат и лучшую в Центральной Азии бумагу. От городов Магриба до столицы Поднебесной шла слава о красоте и богатстве Самарканда, о его шумных базарах, изнеженных, привыкших к утончённой роскоши жителях при всем этом славившихся своими честностью и благочестием на весь восточный мир.
Хива, Бухара и Самарканд – давние соперники, соревнующиеся почти во всем: в роскоши и красоте архитектуры, в изящности произведений декоративно-прикладного искусства национальных школ, в совершенстве блюд национальной кухни, в богатстве местного интеллектуального наследия и даже в старшинстве. Однако, Самарканд своим возрастом, все же, превосходит Бухару и Хиву – ему более 2700 лет! За свою долгую историю он успел несколько раз побывать столицей – в античности он был центром Согда (древнее городище Афрасиаб к северо-востоку от современного Самарканда), при грозном Амире Тимуре (Тамерлане) здесь располагалась столица его империи. Затем в Самарканд на 30 лет переместилась столица Бухарского ханства в XVI в. при Шейбаниидах. А в Новейшее время – с 1925 по 1930 гг. город стал столицей Узбекской ССР. В наши дни Самарканд претендует на почетный статус «культурной столицы» Узбекистана.
Подлинный расцвет Самарканд пережил при Тимуре и его преемниках. Тогда с XIV по XVII вв. сформировались городские ансамбли, составившие неугасаемую славу восточного города. Их стены, айваны, ниши, оконные переплеты, купола сплошь покрыты пестрым ковром мозаичных плиток. Их глубокие синие, яркие голубые и лазоревые цвета напоминают о жарком южном небе и прохладной воде. Сочные зеленые, яркие желтые и насыщенные красные оттенки создают иллюзию видения небесного рая, утопающего в благоуханных цветах. Таковы ансамбли пятничной мечети Биби-Ханым (1399-1404 гг.), мавзолея Гур-Эмир (1403-1404 г.), главной площади Регистан (XV-XVII вв.) и ансамбля мавзолеев Шахи-Зинда (XIV-XVвв.).
Погребальный комплекс Шахи-Зинда, расположенный на северо-востоке Самарканда, формировался на протяжении нескольких столетий, почти тысячу лет с XI по XIX вв. Однако еще раньше на этом месте существовал древний некрополь. Ансамбль купольных мавзолеев с роскошным декором из керамической мозаики, резных полихромных изразцов сложился преимущественно из построек эпохи Тимуридов.
Интересно, что почти квадратные в плане мавзолеи, со стрельчатыми куполами, опирающимися на тромпы, с входами, оформленными айванами напоминают образцы иранской доисламской храмовой архитектуры зороастрийцев – чортаки, святилища огня. Похожую форму имеет нам уже знакомый мавзолей Саманидов в Бухаре. Однако в отличие от данного маятника усыпальницы в Шахи Зинде украшены бирюзовой, голубой, сине-кобальтовой плиткой с белыми, желтыми плоскими и каллиграфическими и растительными орнаментами. Количество узоров и их вариаций, которые можно встретить в Шахи Зинде невероятно велико!
Попасть внутрь комплекса можно через внушительный стрельчатый айван, украшенный со все сторон строгими, но пестрыми узорами. За ним вверх по холму идет лестница, вдоль которой на террасах расположены гробницы. Таким образом сооружения Шахи Зинды оказываются разделены на две группы – верхнюю, среднюю и нижнюю. В верхней части особым изяществом убранства отличается мавзолей Ходжи Ахмада (первая половина XIV в.) – образец дотимуровской архитектуры Самарканда. В средней – располагаются погребения тимуридской знати и родственников правителей. В нижней группе сохранился интересный образец мавзолея с двумя куполами, которые по традиции местной архитектуры украшены цветными керамическими плитками.
Раскопки показали, что там, где стоит сегодня Шахи Зинда ранее уже были погребения. Они относятся к древнему поселению Афрасиаб (согдийское название Мараканда). Это имя это было дано городищу, когда началось исследование местных лёссовых холмов, под которыми скрывались остовы сырцовых стен, фрагменты монументальных росписей и многочисленные образцы поливной керамики. Афрасиабская керамика, датируемая эпохой Древнего Мира, отличалась высокими технико-технологическими и эстетическими свойствами: тонкий, звонкий и прочный черепок, яркие краски, уверенный рисунок. Разнообразные примеры афрасиабских керамических изделий можно увидеть в музее городища, построенном рядом с обширной археозоной.
На экспозиции представлены изделия из сырца и обожженной глины, открытые археологами во время исследования этого памятника. Здесь и фрагменты древних языческих алтарей, вылепленных из глины, и керамические ящики-костницы – оссуарии, распространенные в доисламский период, и, конечно, посуда: кувшины, чаши и блюда. Исследователи отмечают один интересный факт – открытых сосудов (чаши, пиалы, блюда) было найдено гораздо больше, чем закрытых (горшки, кувшины и т.п.).
Это все потому, полушутливо-полусерьезно рассказывают работники музея, что жители древнего Согда всегда были рады гостям и имели дома большой запас посуды для угощения питьем и едой. Также в залах музея городища Афрасиаб представлены макеты-реконструкции печей, которые использовали древние и средневековые мастера для создания керамических сосудов и архитектурного декора. С холмов, наросших с течением веков на сырцовых руинах Афрасиаба, открывается вид на роскошную мечеть Биби-Ханым. Даже отсюда издали притягивают взгляд ее голубые купола и огромные айваны, покрытые мозаичным ковром керамических плиток.
Эту мечеть Тимур велел построить после возвращения из Индийского похода. Биби-Ханым должна была стать главной городской мечетью, т.е. пятничной (соборной). Над ее сооружением трудились мастера не только из Самарканда, но также – из Индии, Персии и Хорезма. Мечеть дворового типа обнесена стенами из светлого розоватого кирпича, которые украшены вставками из синих, темно-красных и светло зеленых плиток.
Попасть внутрь можно через главный айван с восточной стороны, или через четыре малые парные арки, расположенные в тени глубоких айванов, северной и южной стен. Их украшают мозаичные композиции, напоминающие рисунки восточных ковров, а также полихромные арабески и каллиграфические надписи в тимпане. Главный входной айван и айван перед киблой, являющийся главным композиционным элементом внутри двора мечети, украшены с особой пышностью и превосходят масштабностью все остальные элементы сооружения, включая и купола.
Если отправиться от Биби-Ханым по пешеходной улице Ислама Камимова на юго-запад, в старую часть города, то, миновав Чорсу – в прошлом купольный рынок, а сегодня – галерею изобразительного искусства, мы попадаем на главную городскую площадь – Регистан.
Ансамбль площади сложился в XVII в., когда на севере и востоке ее замкнули фасады медресе Шер-Дор (1619-1636 гг.) и медресе Тилля Кари (1646-1660 гг.). Ранее с западной стороны было возведено здание медресе Улугбека (1415-1420 гг.). Так площадь оказалась с трех сторон замкнута тремя огромными соразмерными друг другу айванами между трех пар стройный минаретов. Наиболее необычно убранство медресе Шер-Дор из керамической мозаики: над стрельчатой аркой айвана мастер поместил парные зеркальные композиции, где солнца с человеческими лицами светят косматым тиграм, бегущим за антилопами. Не только фасады, но и стены дворов всех трех медресе выложены полихромными плитками. Однако, следует отметить, что внутри изразцовый декор куда более сдержан и покрывает стены не сплошным ковром, а оставляет незаполненными участки стен из светлого кирпича.
Через парк, идущий вдоль Регистанской улицы, прячась от зноя в тени деревьев и у прохладных фонтанов, продолжая двигаться по Самарканду на юго-запад мы придем к мавзолею Тимура и его преемников, Гур Эмиру.
Этот памятник впитал в себя лучшие традиции архитектуры Персии и Средней Азии, ведь его автором был выходец из Исфанана – архитектор Махмуд Исфахани. Считается, что зодчие, возводившие усыпальницы для индийских правителей Могольской династии, такие как мавзолей Хумаюна и Тадж-Махал, вдохновлялись изяществом декора и точностью пропорций Гур Эмира.
Цилиндрический барабан мавзолея Тимуридов украшают пояса геометрических орнаментов вверху и внизу, а посередине – геометризованная каллиграфическая надпись. Этот декор выполнен темно-красными, зелеными, белыми и синими глазурованными изразцами по фону из жёлто-розовых облицовочных кирпичей. Над барабаном чуть нависает фестончатый купол стрельчатого очертания. Он полностью одет ярким голубым глазурованным керамическим покрытием. На картине В. Верещагина 1870 г. хорошо видно печальное состояние памятника, в которое он пришел в период упадка Средней Азии в Новое время. Масштабные реставрационные работы провели в середине XX в. Тогда поврежденные участки были отреставрированы, а утраченные фрагменты – восстановлены.
В Самарканде славилась работа не только керамистов, работавших для создания архитектурных украшений, но и гончаров, создававших сосуды. Исследования городища Афрасиаб, изучение свидетельств средневековых авторов показали, что в Самарканде существовали целые кварталы, населенные мастерами, работавшими с керамикой. Еще в доисламский период здесь создавали посуду покрытую орнаментами с цветами и плодами, украшали чаши и блюда геометризованными плоскостными фигурками воинов, танцовщиц, чудесных птиц, кошачьих хищников и тонконогих ланей. С приходом Ислама появилась новая форма декора – каллиграфический орнамент на основе арабской письменности, который обычно исполнялся темными красками поверх светлого фона. Обычно это были пожелания всяческих благ, мудрости и процветания, или назидания. К XII-XIII вв. стали популярны геометрические узоры.
Монгольское нашествие не обошло Самарканд и вызвало на некоторое время упадок в искусстве и ремеслах. Однако уже к XIV в. наметилось преодоление кризиса и в тимуридский период Самарканд снова мог гордо именоваться крупнейшим центром производства художественной керамики в Средней Азии. В посуде, созданной самаркандцами в XIV-XV вв., отразилась мода на увлечение китайскими мотивами и фарфором. В это время высоки ценился белый фарфор с синей кобальтовой росписью. Так подражая китайским изделиям, гончары Самарканда использовали белый черепок кашин (более пористый, чем изделие из каолиновой глины) и расписывали также кобальтом. Иногда использовали красно-фиолетовую краску или темно-зеленую. В Самарканде перенимали не только цветовую гамму китайских фарфоровых изделий, но и некоторые формы и типы декора. Популярны стали росписи чаш и блюд с хризантемами, ветками цветущей сливы, персиками и гранатами, распускающимися лотосами. С течением времени подражательность ушла, оставив после себя новые стилистические приемы, опиравшиеся на местную национальную традицию и включившие лишь некоторые черты китайского искусства.
В XVII в. стали приходить в упадок государства Средней Азии, что не могло не сказаться на жизни Самарканда. Керамическое производство также испытывало на себе последствия этого кризиса. Белая кашинная керамика встречалась все реже, уступая место обычной – глиняной, дорогой кобальт заменили на более дешёвые и низкие по качеству аналоги. К концу XIX в. от былой славы самаркандских гончарных мастерских практически ничего не осталось. Изготавливалась грубая столовая посуда, часто для создания росписей именитым и состоятельным заказчиком приходилось приглашать мастеров из Бухары или Риштана.
Во второй половине XX в. после долгого и тщательного изучения особенностей и местных традиций самаркандской керамики были сделаны попытки возрождения гончарного искусства в Самарканде. Так некоторые декоративные мотивы и цветовые схемы, характерные для исторической самаркандской керамики, стали воспроизводить на фабричном производстве в Узбекской ССР. В 70-х годах прошлого века стараниями молодых мастеров в самаркандской керамике развилось новое оригинальное направление – малая фигурная пластика. Гончары обратились к богатому опыту афросиабской и тимуридской керамики, создавая образы фантастических существ: мифических драконов, райских птиц, героев легенд и национальных сказаний.
Сегодня увидеть художественную керамику, созданную самаркандскими художниками и дизайнерами можно на выставках в «Чорсу».
Этот очерк завершает наш обзор многообразнейшей керамики Средней Азии в этом году.
Текст и фото: © Мария Назарова. 2018
